Оборона Тулы в 1941 г. и другие тульские истории - Игорь Аркадьевич Родинков

в сторону Венева. Их преследовала 3-я, 4-я, и 17-я танковые дивизии Гудериана. 47-й механизированный корпус стал развивать наступление на Узловую и Сталиногорск. Для противодействия в этот район спешно были переброшены из резерва Ставки 239-я стрелковая дивизия полковника Г.О. Мартиросяна и 41-я кавалерийская дивизия. Однако немцам удалось 21 ноября захватить Узловую, а 22 ноября – Сталиногорск. 22 ноября за сдачу Узловой и Сталиногорска был снят с должности командующего 50-й армии генерал-майор А.Н Ермаков, а на его место был назначен генерал-лейтенант И.В. Болдин. В дальнейшем линия фронта на этом направлении переместилась в сторону города Михайлова Рязанской области, и уже 24 ноября фашисты заняли этот город, но восточнее Михайлова фронт стабилизировался.

С 23 ноября развернулись тяжелые бои за Венев. Веневско-каширское направление стало главным на южных подступах к Москве. Для обороны Венева сюда из Тулы были переброшены 115-й полк НКВД и один из полков 173-й дивизии. Бои за Венев носили ожесточенный характер, было подбито много вражеских танков, но, не считаясь с потерями, враг рвался вперед, и наши войска 24 ноября оставили город. От Венева 17-я танковая дивизия гитлеровцев устремилась к Кашире. 26 ноября немцы вошли в Мордвес. В этот же день 3-я танковая дивизия противника перерезала железную дорогу и шоссе Тула – Москва в районе станции Лаптево (Ясногорск). Но немцам не удалось войти в Тулу и захватить Каширу. 27 ноября советская группировка войск из резерва Ставки в составе 1-й гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора П.А. Белова, 112-я танковая дивизия полковника А.Л. Гетмана и 9-я танковая бригада подполковника И.Ф. Кириченко нанесла удар по противнику южнее Каширы. В районе Каширы и Мордвеса до 30 ноября шли напряженные бои, враг нес большие потери, но нигде не мог добиться успеха. Однако 29 ноября частям 43-го армейского корпуса удалось взять Алексин.

На тот момент части 2-й немецкой танковой армии занимали фронт в 300 км. Естественно, при такой растянутости фронта эффективно вести наступление и обороняться было невозможно. Кроме того, немецкая армия была не подготовлена для ведения боев в зимних условиях. Прекрасно все это понимая, Гудериан отдал приказ войскам своей армии перейти к обороне. Еще более отчетливо он понимал, что пробиться к Москве его армии не удастся. Видно, он принял решение сосредоточить все усилия на захвате Тулы, чтобы превратить ее в узловой пункт обороны и перезимовать в городе оружейников. Поэтому в начале декабря бои за Тулу вспыхнули с новой силой.

В начале декабря 1941 г. судьба Тулы зависела от устойчивости войск, оборонявших город, а также от быстроты действий и умелого управления войсками, находящимися вне Тулы. В Тульском оборонительном узле находились четыре стрелковые дивизии, одна кавалерийская, отдельные танковые и артиллерийские части. 2 декабря 3-я и 4-я танковые дивизии и полк «Великая Германия» провали оборону войск 50-й армии северо-восточней Тулы, заняли село Торхово и перерезали в 12 км от Тулы дорогу на Венев. В дальнейшем враг вплотную подошел к Туле на этом направлении, заняв деревни Крюково, Медвенку, Демидовку, Руднево. 3 декабря немцы заняли станцию Ревякино, перерезав железную дорогу, соединявшую Тулу с Москвой. В районе деревни Кострово противник перерезал шоссе Тула – Москва, пытаясь замкнуть кольцо окружения Тулы. Там оставался перешеек всего в пять километров. Казалось, враг войдет в Тулу или возьмет ее в блокаду. Но 4 и 5 декабря по танковой группировке врага нанесла сильный удар 112-я танковая дивизия, которая соединилась с нашими войсками у деревни Косторово и освободила станцию Ревякино, чем обеспечила разгром врага, пытавшегося окружить Тулу. Одновременно из района Лаптево (Ясногорска) в наступление на врага перешла свежая 340-я сибирская дивизия полковника С.С. Мартиросяна, переданная 50-й армии.

К ночи 7 декабря противник, подтянув 296-ю пехотную дивизию «Оленья голова», предпринял психическую атаку на западной окраине Тулы со стороны деревни Маслово на пригородный совхоз «Мясново». Защитники Тулы, осветив прожекторами дорогу, уничтожили батальон 521-го пехотного полка противника. В отражении атаки отличились зенитчики-артиллеристы и бойцы 217-й стрелковой дивизии. Это была последняя попытка врага прорваться в Тулу. На этом закончилась оборона Тулы, продолжавшаяся 45 дней.

Окружая Тулу, 2-я танковая армия сама попала в сложное положение. План захвата Тулы с юга провалился. Генерал Гудериан не смог выполнить даже ближайшей задачи, поставленной ему главным командованием. Такая же участь постигла врага и на других подступах к Москве. В ходе второго наступления на Москву гитлеровцы потеряли 55 тыс. человек убитыми, свыше 100 тыс. человек ранеными и обмороженными, около 800 танков, 300 орудий и до 1500 самолетов. Таким образом, немецкий план «Тайфун» был укрощен у стен Москвы и Тулы. «Наступление на Москву провалилось, – писал Гудериан. Все жертвы и усилия оказались напрасными. Мы потерпели серьезное поражение».

Помимо мужества и стойкости наших войск, помогла нам и русская зима. Глубокий снег очень затруднял сосредоточение войск. В начале декабря неожиданно ударили сильнейшие морозы (до – 40 градусов), отказывало немецкое автоматическое оружие, синтетическое топливо разлагалось в баках немецких танков, немецкие солдаты умирали от морозов под шинелью и в форменных ботиночках.

О печальном состоянии вермахта под Москвой писали немецкие солдаты в эти декабрьские дни, когда находились в подмосковных полях. «До Москвы осталось очень немного. И все-таки мне кажется, что мы беспечно далеки от нее. Мы уже свыше месяца топчемся на одном месте. Сколько за это время легло наших солдат! Если собрать трупы всех убитых немцев в этой войне и положить их плечом к плечу, то эта бесконечная лента протянется, может быть, до самого Берлина… Мы шагаем по немецким трупам тех, кто шел впереди, завтра мы станем трупами, и нас также раздавят орудия и гусеницы…» (ефрейтор Отто Залфингер, – письмо к родителям). «Дорогая жена! Здесь ад. Русские не хотят уходить из Москвы. Они начали наступать. Каждый час приносит страшные для нас вести. Холодно так, стынет душа. Вечером нельзя выйти на улицу – убьют. Умоляю тебя – перестань писать мне о шелке и резиновых ботиках, которые я должен был привезти тебе из Москвы! Я погибаю, я умру, я это чувствую…» (рядовой Адольф Фортгеймер, – письмо к жене).

В своих воспоминаниях бывший командующий Западным фронтом Маршал Советского Союза Г.К. Жуков так оценивал сложившуюся тогда обстановку для немецко-фашистских войск, наступающих на Москву: «Развернув свои ударные группировки на широком фронте и далеко замахнувшись своими бронированными кулаками, противник в ходе битвы на Москву растянул свои войска по фронту до такой степени, что в финальных сражениях на ближних подступах к Москве они потеряли пробивную способность. Гитлеровское командование не ожидало таких